«Никто тебе не друг, никто тебе не враг,
но всякий человек тебе учитель»
Сократ
Много написано о достижениях Луи Пастера. О нём говорят как о великом химике и микробиологе. Говорят как об учёном, который выявил микробиологическую сущность брожения, сказал веское слово в лечении многих болезней человека и животных. Его называют одним из основоположников микробиологии, создателем научных основ вакцинации и вакцин против сибирской язвы, куриной холеры и бешенства. Можно найти его работы в области строения кристаллов и явления поляризации, которые заложили основу стереохимии. Пастер доказал невозможность самозарождения некоторых форм жизни, чем разрешил многовековой спор. Он широко известен благодаря созданию технологии пастеризации.
«Всем памятен тот взрыв всеобщего восторга, который пронёсся из края в край образованного мира при слухе, что самая страшная из болезней побеждена наукой, — писал К.А. Тимирязев в биографической книге — Это было высшей точкой научной деятельности Пастера и его славы. Имя его стало достоянием всех людей — как ценящих науку, так и равнодушных к ней. Выражением всеобщего увлечения его открытиями явилась международная подписка на постройку достойной его лаборатории — этого знаменитого Пастеровского института, которому суждено играть такую роль в будущих судьбах созданной Пастером новой науки».
Великий Луи Пастер оставил щедрое наследство будущим поколениям не только в виде множества открытий. У него так же была огромная плеяда учеников и последователей, которые продолжили его дело и, как и учитель, добились больших высот. А разве есть что-то, что продемонстрирует педагогические достижения лучше, чем успехи воспитанников?
Лаборатория Пастера стала местом рождения множества мировых открытий и отправной точкой научного пути выдающихся учёных. Среди учеников Пастера целый ряд широко известных фамилий, которые и стали «проводниками» его учения сквозь годы и эпохи.
Одним из известнейших учеников Пастера является Илья Ильич Мечников.
«Придя в маленькую лабораторию барака, расположенного в так называемом Латинском квартале Парижа (на улице Воклена), наскоро устроенного для предохранительных прививок против бешенства, я увидел дряхлого старика небольшого роста с полупарализованной левой половиной тела, с проницательными серыми глазами, с седыми усами и бородой, в черной ермолке, покрывавшей коротко остриженные волосы с проседью. Поверх пиджака на нем была одета широкая пелеринка. Болезненно бледный цвет лица и утомленный вид подсказали мне, что я имею дело с человеком, которому осталось жить недолгие годы, быть может, лишь несколько месяцев». – И. Мечников.
Илья Ильич является создателем первой русской школы микробиологов, иммунологов и патологов. Он один из основоположников эволюционной эмбриологии, первооткрыватель фагоцитоза и внутриклеточного пищеварения, создатель сравнительной патологии воспаления, фагоцитарной теории иммунитете, теории фагоцителлы. Мечников выдвинул и развил концепцию старения и разработал пробиотическую диету.
Илья Ильич Мечников остался преподавать в институте Пастера по приглашению его основателя и сыграл не малую роль в его развитии на первых этапах. Вот что об этом говорил Эмиль Ру, выдающийся ученый так же ученик Луи Пастера:«В Париже, как в Петрограде и в Одессе, Вы стали главой школы и зажгли в этом институте научный очаг, далеко разливающий свой свет. Ваша лаборатория — самая жизненная в нашем доме, и желающие работать толпой стекаются в нее. Здесь исследователь ищет мысль, которая вывела бы его из затруднения… Ваш огонь делает горячим равнодушного и скептику внушает веру.Вы — несравненный товарищ в работе; я могу это сказать, ибо не раз мне выпадало счастье участвовать в Ваших изысканиях. В сущности всё делали Вы. Институт Пастера многим обязан Вам. Вы принесли ему престиж Вашего имени, и работами своими и Ваших учеников Вы в широкой мере способствовали его славе. В нём Вы показали пример бескорыстия, отказываясь от всякого жалованья в годы, когда с трудом сводились концы с концами… Оставаясь русским по национальности, Вы заключили с Институтом франко-русский союз задолго до того, как мысль о нем возникла у дипломатов».
Сам Эмиль Ру был ассистентом Пастера при химической лаборатории. Тогда его деятельность была посвящена изучению сибирской язвы. А с основанием Пастеровского института получил назначение, а позднее и статус вице-директора в этом институте.
«Вскоре после основания института участие Пастера в его деятельности и управлении им сделалось скорее призрачным. Во многом его заменил вице-директор Дюкло, но и он стушевывался перед Ру, который, собственно, сначала и до сих пор всегда был настоящим директором. Заседания совета института были простой, формальностью, на которых подтверждались мероприятия Ру. Когда к Пастеру обращались с каким бы то ни было вопросом, он постоянно отсылал к последнему» — писал Мечников об этом.
Наибольшую известность Ру принесли его работы посвященные этиологии дифтерии. Он доказал, что симптомы дифтерии являются следствием выделения дифтерийной палочкой ядовитого вещества и что при введении этого же вещества в организм, проявляются те же симптомы, не смотря на отсутствие дифтерийных микробов. За что был награжден премией парижской медицинской академии и академии наук. А позже стал изготавливать сыворотку против дифтерии.
Рунеутомимо посвятил себя многим исследованиям в области микробиологии и практической иммунологии столбняка, туберкулёза, сифилиса и пневмонии. Он был избран членом Королевской шведской академии наук, а затем был назначен на прежнюю должность Пастера в качестве генерального директора Института Пастера.
Учеником Пастера и большим другом Мечникова был и Николай Федорович Гамалея, известный микробиолог и эпидемиолог.
Он усовершенствовал метод предохранительных прививок открытый Пастером. При содействии Пастера, вместе с Мечниковым и Бардахом, Гамалея учредил в Одессе первую в России бактериологическую станции. Он был первым в России, кто провёл вакцинацию людей против бешенства. Вместе с Луи Пастером, Николай Фёдорович занимается усовершенствованием пастеровского метода, и внесением изменений в приготовлении вакцины и схемы иммунизации. Безвредность некоторых препаратов Гамалея проверял на себе. Пастер во многом доверял Гамалее. Однажды Пастер даже вызвал его в Париж, чтобы тот помог оградить его от нападок из-за неудач связанных с внедрением прививок, которые выполняли другие лица. Тогда Гамалея выявил причину: нарушениие правил асептики. Кроме доказательства безвредности метода и его высокой эффективности, Николай Федорович разобрался в «паралитическом» бешенстве и показал с помощью ретроспективного анализа случаев, что эта форма встречалась во Франции еще до применения прививок, а вовсе не являлась их результатом.
Под руководством Н.Ф. Гамалеи был создан бактериологический институт в Одессе, открыл вещества, вызывающие разрушение бактерий — бактериолизины, внёс много нового в учение о ядах микробов, руководил противоэпидемическими мероприятиями во время чумы в Одессе.
Другим не менее выдающимся учеником Пастера является Людвиг Людвигович Гейденрейх. После работы в лаборатории Луи Пастера вернулся в Россию и был избран приват-доцентом Петербургской Военно-медицинской академии, где организовал при клинике бактериологическую лабораторию. Он первым ввёл анилиновые краски в бактериологическую технику; применил автоклав для стерилизации плотных питательных сред, предложил двойные стеклянные чашки, которые вытеснили из микробиологической практики пластинки Коха. Гейденрейх усовершенствовал ряд микробиологических методик, опубликовал одно из первых полных руководств по микробиологической методике: «Методы исследований низших организмов».
Мечников, Гамаля, Гейденрейх — громкие имена, выдающиеся личности, настоящие новаторы медицины и Герои-первопроходцы. И все они— ученики Луи Пастера. В одной только Российской Империи у Пастера было более ста учеников и последователей. «У науки нет родины», — говорил Луи Пастер, что и демонстрировал личным примером плодотворного сотрудничества с учёными из разных стран. Двери его лаборатории всегда были открыты для тех, кто «горел наукой» так же, как и он сам.
Пастера называли «фанатичным трудоголиком»; его методы обучения некоторые даже считали деспотичными, но нельзя сказать, что такой подход не принёс плоды. Своей единственной силой он считал упорство и демонстрировал это на практике. Он не спал по несколько суток, всецело отдаваясь делу и до самой старости жил наукой.
«Не будучи в состоянии сам продолжать работу, Пастер нередко подымался в мою лабораторию, расспрашивал о моих занятиях и предавался воспоминаниям о прошлом. Свое воодушевление и необыкновенную энергию он старался вложить в своих учеников и сотрудников. Он никогда не отравлял скептицизмом, столь свойственным достигшим апогея своей славы ученым, а, наоборот, всегда поддерживал дух и надежду на успех. Когда Ру удалось получить яд дифтерийной бактерии. Пастер все время побуждал его как можно скорее и энергичнее приняться за предохранение животных от дифтерита. Озабоченный успехом института, он очень поощрял работавших в нем, надеясь обеспечить этим будущность излюбленного им учреждения…» — из воспоминаний И. Мечникова.
Моя единственная сила – это моё упорство.
Луи Пастер
